Почему в Туймазах садоводческая деятельность переживает не лучшие времена?

Разбирай – подешевело

Девяностые годы принесли людям гласность, перестройку и… стали началом гибели многих садовых товариществ. Хотя начиналось всё когда-то совсем не плохо.

Когда говорят о трудолюбии туймазинцев, умении справляться с трудностями и преодолевать тяготы и невзгоды, на ум приходят не только объёмы выпуска промышленной и сельскохозяйственной продукции. Вспоминается, как во второй половине ХХ века горожанам раздали все неудобья близ Туймазов.

На них невозможно было не то что построить многоэтажку, ферму или очередное предприятие – даже посеять зерновые и кормовые культуры.

Первый же агрегат, который попытался бы это сделать, просто увяз бы в трясине или свалился с косогора. Потому и давали такие земли тем, кто не желал сидеть по выходным перед телевизором или забивать «козла» у подъезда.

Прошло совсем немного времени и случилось маленькое чудо – на земельно-песчаных крутосклонах и заболоченных низинах появились опрятные домики, зацвели яблони, груши, начали наливаться соком помидоры, перец, клубника... Причём многие умудрялись правдами и неправдами заполучить два и даже три участка (нередко – в разных уголках района) и обеспечивать себя и своих близких вкусными и полезными витаминами.

— В начале 80-х годов родители обзавелись садом-огородом на три сотки на окраине города в Тубанкуле и на шесть соток – в деревне Соловьёвка – это 20 километров от Туймазов. Чуть позже прикупили ещё один, на шесть соток за газоперерабатывающим заводом, – вспоминает туймазинец Александр Ильин. – Вначале ездили туда на автобусе. Представляете, сколько времени тратили на дорогу?! Затем приобрели подержанную «шестёрку» и стали куда мобильнее.

Вы только подумайте – наш первый садовый участок находился на крутом склоне горы. Пока поднимались на неё – а это около 150 метров – семь потов сходило. Второй располагался на равнине. Вроде бы, работай да радуйся. Но там были другие сложности: копнешь землю на штык – и упираешься в пластовый камень. Поэтому первые три года мы практически ничего не сажали – вынимали из земли плитняк и вывозили его за пределы садового товарищества. Третий участок находился фактически на болоте. Совместными усилиями садоводы сумели его осушить и превратить пустошь в маленький оазис.

Вложили душ у, а получили...

— На своих шести сотках мы умудрились построить неплохой дом в 50 квадратных метров и баню. А еще разбили клубничную плантацию, которая давала приличный приварок к семейному бюджету, – вспоминает пенсионер Камиль Фаррахов. – Этот надел я обустраивал двадцать лет, вложил в него душу. Ведь для большинства горожан сады были и дачей, и альтернативой курортам – не все могли себе позволить съездить на отдых в Гурзуф и Евпаторию.

Всё изменилось четверть века назад. Услуги водоснабжения (а у нас во многих товариществах был проложен водопровод) резко подорожали, прекратилось движение «садовых» автобусов. Я, как и сотни других горожан, решил на время «законсервировать» свой участок. Думал, подожду, пока наступят лучшие дни.

Но в тот момент приостановили свою деятельность многие заводы и фабрики, люди думали только об одном – как выжить. И какая-то часть населения отправилась по пустующим фазендам.

Одни собирали ставший ничьим урожай, другие поняли, что можно хорошо поживиться на чужом цветмете. И стали разбирать водоводы, тащить с участков ёмкости. Не брезговали и мелочёвкой вроде вёдер и леек. Мы пытались бороться. Но, когда произошло несколько столкновений с агрессивно настроенными захватчиками, плюнули и постарались забыть о существовании своих наделов. Жизнь-то дороже.

С незначительными вариациями слова Фаррахова повторяют многие экссадоводы. Прекращение транспортного сообщения с товариществами, «золотая» по стоимости вода и невозможность защитить свой надел отбили у людей всякое желание работать на земле. Кто мог, заполучил землю под ИЖС и уже там стал воплощать свои «мичуринские» фантазии в жизнь. Остальные выращивают цветы и зелень на подоконниках.

— Обидно – мы ведь трудились на перспективу, – говорит Вадим Любимов. – Думали, что оставим свои сады детям и внукам в наследство. Но сейчас на их месте – густые заросли одичавших яблонь, вишни, малины… Самые шустрые горожане ездят туда за урожаем и продают его на импровизированных уличных рынках.

В прошлом году соседка хвалилась: за неполный месяц сумела набрать на ничейных участках 30 вёдер вишни и заработала 15 тысяч рублей. Но ведь не она эту вишню сажала и не она за ней ухаживала!

На вопрос «можно ли вдохнуть в заброшенные товарищества вторую жизнь?» ни один из моих собеседников не дал утвердительного ответа. Правда, и отрицательного – тоже. Чтобы в сады вернулись люди, нужно решить комплекс проблем: водоснабжения (желательно – по льготным тарифам), транспортного обеспечения, охраны... Но самое главное – возродить прерванную цепочку «отец-сын-внук», когда участок передавался из поколения в поколение. Тот, кто когда-то добирался на автобусе или в стареньком «Москвиче» в заветную «Клубничку», «Малинку» или «Росток» с мотыгой и лопатой на плече, сегодня туда уже не поедет. Возраст! А у подрастающего поколения, детство которого не было связано с огородными хлопотами, сегодня совсем другие интересы.

Впрочем, в целом перспективы у садоводчества при нынешних доходах населения (не среднестатистических, а реальных) совсем не плохие. Это подтверждает сохранившееся на другой окраине Туймазов садовое товарищество «Вишенка». В своё время участники товарищества заглушили все проезды воротами, сберегли водопровод, организовали дежурство во время сбора урожая. И сейчас на здешних грядках можно видеть и пожилых людей, и молодёжь.