Как живет деревня Ольховка с двумя жителями в Туймазинском районе

Перед въездом в село Серафимовский Туймазинского района внимательный водитель заметит уходящую в сторону грунтовую дорогу и небольшую табличку-указатель. Выцветшая надпись читается с трудом: «Ольховка». Солнце и дожди стёрли буквы, но обновлять их никто не торопится: деревушка, входящая в состав Николаевского сельсовета, считается почти заброшенной. Почти – потому что жители здесь всё-таки есть. Их двое – это Валентина и Николай Шерстобитовы.

На просёлочной дороге, ведущей к деревне, видны следы бульдозера, который прочистил дорогу после последнего снегопада. Но на открытых участках намело – не проехать. Опасаясь, что редакционная машина увязнет в сугробах, мы с фотографом решаем идти дальше пешком.

Ольховка встречает нас тишиной и запустением. Ни над одной из крыш не вьётся приветливый дымок, не слышно мычания коров и блеяния овец, петушиных криков. Не сидят на заборах любопытные кошки, а нечищеный снег всю зиму стеной возвышается по обочинам. Покосившиеся, почерневшие от времени домики с подслеповатыми окошками, обветшавшие остатки заборов производят тягостное впечатление. Если бы не яркое солнце и трели птиц, почуявших весну, картина была бы действительно унылой.

Дом Шерстобитовых расположен на пригорке, в самом конце улицы Центральной – единственной в деревне. Узнать его можно сразу: только он окружён добротным зелёным забором из профнастила.

Внезапно разорвавший тишину собачий лай заставляет нас замереть. Издали почуяв незнакомцев, огромный пёс оглушительно возвещает о нашем прибытии. Как мы узнаем позже, это Джульбарс, один из трёх верных охранников Шерстобитовых. При ближайшем знакомстве молодой кобель оказывается скромным и добродушным, однако от хозяев на всякий случай не отходит ни на шаг. Николай Михайлович успокаивает собаку и приглашает нас зайти в дом.

Проходим через небольшие сени, заставленные хозяйственной утварью, открываем дверь, и нас тут же обдаёт волной тёплого воздуха. Газа в деревне нет – дом отапливается дровами. Печка-голландка занимает почти четверть комнаты, служащей хозяевам кухней. Вторая комната – спальня. Помещения небольшие, поэтому тепла от печи достаточно, а еду готовят, используя газовый баллон. По словам хозяев, на зиму им хватает одной машины дров, ещё и для бани остаётся. Словоохотливая Валентина Тимофеевна с ходу начинает разговор:

— Здесь я родилась и выросла, однако от отчего дома ничего не осталось. Одна берёза стоит на этом месте. Отец мой погиб на войне, в 1942 году. Я его и не помню совсем, три года мне тогда было, – рассказывает она. – На войну ушли почти все ольховские мужики, немногие вернулись обратно. Вся работа легла на женские и детские плечи. Это сейчас красота – привезут тебе дрова, распиленные да нарубленные. А тогда – всё сами.

Валентине Тимофеевне 1 апреля исполнилось 82 года, её супругу Николаю Михайловичу – 75 лет. В Ольховку переехали после выхода на пенсию: она работала на стекольном заводе, он – в «Теплосети». За эти годы на их глазах деревня постепенно опустела и пришла в упадок. Дома, которые сейчас находятся в относительном порядке, можно пересчитать по пальцам одной руки. Кстати, два из них принадлежат Шерстобитовым. Говорят, купили их, чтобы в деревню чужаки не приезжали. С наступлением тепла деревню заселяют дачники: засеивают огороды, некоторые держат птицу. Валентина Тимофеевна и Николай Михайлович ждут соседей с нетерпением: можно будет всласть наговориться, узнать последние городские новости.

Летом один из домов в Ольховке займёт их дочь Наташа с зятем Анатолием. Именно Анатолий является для ольховских родственников-старожилов главным снабженцем. Он по первой просьбе стариков привозит им продукты и всё необходимое, а осенью они с Наташей щедро делятся с ними овощами со своего участка. У себя в огородике пенсионеры мало что высаживают – трудновато стало возиться с грядками. Зато Валентина Тимофеевна отводит душу, выращивая цветы. Себя она называет цветоманом – сажает много и самых разных сортов. Но и зимой ей с Николаем Михайловичем скучать не приходится. На это у них просто нет времени. Помимо трёх собак и двух кошек – главных любимцев и практически членов семьи, – они держат корову и около 50 кур.

— Были помоложе, держали двух коров. Излишки молока продавали дачникам. Сейчас в сарае одна Дочка. Доится плохо, но нам хватает. Летом птичье поголовье Шерстобитовых пополняется бройлерами. В нынешнем году планируют завести ещё и гусей.

В свободные часы излюбленное занятие Шерстобитовых – чтение газет. За ними ходят сами до ближайшего почтового отделения в село Серафимовское, а это около пяти километров. Из всех благ цивилизации в Ольховке есть лишь электричество. За него супруги благодарят главу Николаевского сельсовета Фаниса Хуснутдинова.

— Он про нас не забывает: звонит часто, приезжает, – говорит Николай Михайлович. – Время от времени отправляет к нам бульдозер. Вот штуковину эту установил, – указывает на пожарный извещатель на потолке. – Всё уговаривает уехать в город, говорит, чего здесь мучаетесь. У нас ведь в Туймазах есть двухкомнатная квартира, внук там живёт. А мы не хотим. Здесь хорошо и спокойно, в городе вон вирус какой-то ходит, хулиганов много.

— Деревню свою не бросим. Пока мы живы – жива Ольховка, – вторит ему Валентина Тимофеевна. – Мне в городе даже дышать трудно, кажется, я там умру сразу. Нам и тут с дедом хорошо живётся. Лишь бы здоровье было – ноги в последнее время подводят, возраст всё-таки. Без Николая даже корову доить не хожу, боюсь, упаду. Дед-то мой ещё хоть куда. Может и пирожков, лепёшек настряпать, и плов сварить. Даже масло и творог сам делает – мои руки уже больно-то не слушаются.

На днях супруги отметили семейный праздник – 36 лет со дня своего бракосочетания. Говорят, что эту дату не пропускают никогда. Обязательно устраивают себе чаепитие с пирогами и сладостями. Глядя на супругов, трудно сказать, кто из них Робинзон, а кто Пятница. За столько лет изоляции они приспособились довольствоваться обществом друг друга. У них одни мысли и одни привычки, одни планы на двоих. Хотя приезд гостей – это целое событие, гораздо важнее для них их собственный мирок. Со своими правилами и обычаями, в единении с природой, животными и птицами.