Председатель Туймазинского межрайонного суда рассказал, чем займётся на пенсии

— Двадцать лет работы в суде – это только часть моей биографии, – говорит он. – Свою трудовую деятельность я начинал в колхозе: после пятого класса на летних каникулах подрабатывал грузчиком, помощником комбайнера. А после окончания десятилетки устроился комбайнёром. К слову, на обложке моей трудовой книжки, которая лежит в управлении судебного департамента, так и написано «Трудовая книжка колхозника».

После срочной службы Муртазин поступил на заочное отделение юрфака БГУ. Работал в Дюртюлинской средней школе преподавателем географии и биологии. А через год его приняли в отдел милиции Шаранского района.

— В то время от нас, студентов второго курса, требовали работать по специальности. Так я попал на службу в милицию, – вспоминает он. – Трудился инспектором по делам несовершеннолетних, инспектором отдела дознания, следователем. Но настоящей школой для меня стала работа в прокуратуре, куда я пришел в мае 1997 года. Поэтому следующий этап своей деятельности, в должности судьи Шаранского районного суда, я встретил достаточно подготовленным специалистом.

Правда, когда в конце 2009 года ему предложили возглавить Туймазинский районный суд, Муртазин отнекивался. Говорит, сомневался – справится ли, осилит.

— Но это было предложение, от которого нельзя отказаться, – смеется он. Так, 5 июля 2010 года Рузил Муртазин был назначен председателем Туймазинского районного суда.

— Рузил Фанилович, работу в правовой сфере вы начинали в 1989 году, на сломе эпох. Если оглянуться назад и подвести итог – что сильнее всего запомнилось, что заставило задуматься?

— Помню, в 90-х мы вели свою работу, руководствуясь законодательными актами РСФСР. Законодательство менялось чуть ли не еженедельно. Иной раз, не успев получить новые кодексы, работали по газетным публикациям. Это было время, когда общественное стояло выше личного. Судьи нередко прекращали уголовные дела, либо отказывали в их возбуждении, направляя провинившегося в товарищеский суд или передавая его на поруки трудового коллектива. И это был достаточно действенный метод перевоспитания человека. А 90-е годы и начало 2000-х характеризовались мощным всплеском преступности. Пьянство, кражи, насильственные преступления, наркотики – всё это было. Но в последние шесть-семь лет наблюдается определённая стабильность, число преступлений снижается. Вместе с тем на первое место вышло «Я», а не «Мы». Не берусь утверждать, хорошо это или плохо. Но за минувшие десятилетия людской менталитет поменялся очень сильно. И если прежде визит к нам для большинства граждан был из ряда вон выходящим событием, то сегодня обращение в суд – в порядке вещей.

— Несколько десятилетий подряд вам приходилось вершить чужие судьбы. Как с этим жилось?

— Психологически я был готов к этой работе. Тем не менее, большинство дел волей-неволей пропускаешь через сердце. Невозможно прийти домой и отключить мыслительный процесс. Поэтому в моей трудовой биографии были и долгие мучительные раздумья, и бессонные ночи, когда я часами заново прокручивал в уме все детали. Юриспруденция – это не математика, где 1+1 всегда даёт в сумме 2. Иной раз, даже когда всё проверено-перепроверено, у судьи остаются сомнения. Но он обязан в установленный срок принять окончательное решение.

Мне повезло – все эти годы меня подпитывала и поддерживала моя семья. Ещё одной моей отдушиной стал земельный участок, которым мы обзавелись в 1997 году. Все свободное время я проводил здесь: построили и обустроили дом, в котором мне памятен каждый кирпичик, баню, разбили замечательный сад. Для меня всегда было в радость вскопать огород, заготовить дрова, починить обветшавший забор. Я вырос на земле и этим горжусь.

— Чем планируете заниматься на заслуженном отдыхе?

— Буду больше времени проводить с женой, детьми, внуками (их у меня трое), друзьями. Ещё хочу поездить по стране за рулём автомобиля, отправиться на рыбалку, более активно заняться пчеловодством. Планов так много, что даже не знаю, с чего начать. Правда, когда я уходил в очередной отпуск, меня уже через три-четыре недели тянуло вернуться обратно. Что ж, буду привыкать к новой для меня жизни.